Об эксплуатации самолётов у «них»
…известна анекдотичная история о двух уборщицах лондонского аэропорта. Поздно ночью, закончив уборку пустого самолёта и закрыв дверь, они остановились на ступеньках трапа, и здесь между ними произошёл разговор.
— Мэри, ты не выключила свет в туалете.
— Откуда ты знаешь?
— Разве ты не видишь — вон светится трещина в стенке?
«Конструкции, или
почему не ломаются вещи»
Дж. Гордон, 1978
* * *
Фирма химического машиностроения закупила где-то на стороне сосуд-смеситель, который предполагалось использовать как часть строящегося для заказчика завода. Так как смеситель должен был нагреваться маслом под давлением, его нагревательная рубашка была подвергнута контрольным испытаниям холодной водой. Она выдержала давление в 5 ат без каких-либо видимых повреждений. Однако, когда установка была поставлена заказчику и рубашка заполнена очень горячим маслом под давлением всего в 1,5 ат, она взорвалась после нескольких часов работы, обрызгав человека маслом температурой 280 °C, в результате чего тот умер через несколько дней.
И хотя природа технических причин аварии была довольно сложной, как мои клиенты [фирма химического машиностроения], так и непосредственные изготовители сосуда полагали, что конструирование такого сооружения — задача тривиальная. На самом деле сосуд по-настоящему даже не проектировался, а был «скроен на глазок» и сварен в какой-то третьеразрядной мастерской. В результате произошло следующее. Во время испытаний под высоким давлением сварные швы нагревательной рубашки сильно пострадали, но никто этого не заметил. Швы были настолько близки к разрушению, что нескольких циклов нагружения при гораздо меньших давлениях оказалось достаточно для усталостного разрушения, приведшего к трагическим последствиям. Знающий и опытный инженер должен был бы предусмотреть такую возможность. По закону и, возможно, по справедливости основная тяжесть вины ложилась на изготовителей сосуда, но я не мог избавиться от мысли, что компетентная фирма, располагавшая опытными инженерами-химиками, могла бы предотвратить беду. Когда я оказался на этой фирме, директор пригласил меня обедать. В ходе беседы я между прочим спросил его:
— Сколько в вашей фирме дипломированных инженеров, мистер…? — И услышал в ответ:
— Ни одного, слава богу!
Там же
* * *
А теперь о причинах революций
Знаете ли вы, что значит быть бедным? Быть бедным не той бедностью, на которую некоторые люди жалуются, имея пять или шесть тысяч в год и уверяя, что едва-едва сводит концы с концами, но по настоящему бедным — ужасно, отвратительно бедным? Бедность, которая так гнусна, унизительна и тягостна, — бедность, которая заставляет вас носить одно и тоже платье до полной его ветхости; которая отказывает вам в чистом белье из-за разорительных расходов на прачку; которая решает вас самоуважения и побуждает вас в замешательстве скрываться на задних улицах вместо того, чтобы свободно и независимо гулять между людьми. Вот такую бедность я разумею. Это гнетущее проклятие, которое подавляет благородные стремления. Это нравственный рак, который гложет сердце благонамеренного человеческого существа и делает его завистливым, злым и даже способным к употреблению динамита. Когда он видит разжиревшую праздную женщину из общества, проезжающую в роскошной коляске, лениво развалясь на подушках, с лицом, раскрасневшимся от пресыщения; когда он замечает безмозглого и чувственного модника, курящего и зевающего от безделья в парке, как если б весь свет с миллионами честных тружеников был создан исключительно для развлечения так называемых «высших классов» — тогда его кровь превращается в желчь, и страдающая душа возмущается и вопиёт:
— Зачем такая несправедливость во имя Божие? Зачем недостойный ротозей имеет полные карманы золота, доставшиеся случайно или по наследству, когда я, работая без устали с утра до ночи, едва в состоянии иметь обед? — Джеффри Темпест.
«Скорбь сатаны
(Ад для Джеффри Темпеста)»
Брэм Стокер (Мария Корелли)
* * *
— Ничего нет сильнее журнализма, сэр, для подавления правды! — приказчик.
Там же
* * *
И об американском рае
После захода солнца автостоянка у магазина и прилегающий к нему парк становятся одним большим тёмным заповедником — прибежищем всякого криминального сброда. Чрезвычайно весёлое местечко. Торговцы наркотиками сбывают здесь свой товар, элегантные молодые люди ищут девочек на вечерок, подростки шарят по машинам, курят разную дрянь, колются. Иногда — режутся. Впрочем, случается и стрельба. И не подумайте, что Бенсонхерст — какие-нибудь трущобы: ни один дом в округе меньше, чем за полтораста тысяч не идёт. Этот район — отнюдь не гетто, он ни чем не хуже всего остального Нью-Йорка, который вот-вот лопнет по швам от переизбытка людей, с болезненной отчётливостью сознающих, что там, куда они спешат, — ничего нет.
А тем, кто ещё не успел попробовать, каков этот городок на вкус, кого ещё не оглушила его холодная свинчатка, я возьму на себя смелость сообщить: это — ад, чёрный, ко всему безразличный ад, неодолимо к себе влекущий людей талантливых и бездарных, искушённых и наивных, полных надежд и в конец отчаявшихся, которые устремляются сюда со всей страны лизать сочащуюся из миллионов ран зловонную чёрную патоку, которую Нью-Йорк умильно просит считать мёдом.
«Бесплатных завтраков не бывает»
Крис Хендерсон
* * *
— Это по вкусу и на кофе-то непохоже, — продолжал Мейер Мейер.
— Нет? А на что же это похоже? — спросил Уиллис, прихлебывая из чашки.
— Если хочешь знать, то по вкусу это напоминает картон. Не пойми меня неправильно. Я люблю картон. Моя жена часто дает мне его на ужин. Она где-то достала несколько прекрасных рецептов.
— Должно быть, у моей жены, — вмешался в разговор Темпл.
— Да, — сказал Мейер, — жёны часто обмениваются рецептами. Но я бы не хотел, чтобы у вас создалось впечатление, будто я имею что-то против картона. Ничего подобного. Должен честно признаться, что вкус картона любим гурманами всего мира.
— Тогда что же тебе не нравится в кофе? — спросил улыбаясь Уиллис.
— Несбывшиеся надежды, — терпеливо ответил Мейер.
— Не понимаю, — сказал Уиллис.
— Видишь ли, Хэл, когда моя жена собирается кормить меня ужином, я ожидаю вкус картона. Мы женаты уже, да хранит её Господь, двенадцать лет, и она ни разу ещё не обманула моих ожиданий. Я ожидал вкус картона и всегда получал именно такую пищу. Но когда я заказываю кофе в местном кафетерии, мои вкусовые рецепторы предвосхищают кофе.
— Ну и что?
— А то, что разочарование после больших надежд почти невыносимо. Я заказывал кофе, а вынужден пить картон.
— Кто же вынуждает тебя?
— По правде говоря, — сказал Мейер, — я начинаю забывать вкус настоящего кофе. Теперь всё, что я ни ем, имеет вкус картона. Грустно.
— Слезы душат, — поддакнул Темпл.
— Бывают, конечно, утешения, — сказал Мейер устало.
— И какие же? — спросил Уиллис, всё ещё улыбаясь.
— У одного из моих друзей жена взяла за правило готовить так, что все блюда имеют вкус опилок. — Уиллис громко засмеялся, Мейер хмыкнул и пожал плечами. — Я думаю, что картон всё же лучше опилок.
— Вам следует иногда меняться жёнами, — посоветовал Темпл. — Всё не так скучно.
— Ты имеешь в виду только еду? — спросил Мейер.
— А что же ещё?
«87-й полицейский участок
Толкач»
Эд Макбейн
* * *
Трэйси Холл (Tracy Hall), создавший технологию производства синтетических алмазов для промышленной корпорации General Electric, заработал для своей компании миллиарды долларов. Но за свой прорыв изобретатель получил вознаграждение в размере всего лишь 10 долларов.
Любопытный факт
* * *
| Число посетителей | |||
|
| Число посетителей | ||